Евросоюз собирается реформировать процесс принятия решений, чтобы одна или несколько стран ЕС не могли заблокировать его по своему желанию.

Верховный представитель Европейского Союза по иностранным делам и политике безопасности, Вице-президент Европейской комиссии Жозеп Боррель 27 июня выпустил статью под названием «Геополитический императив ЕС состоит в одновременном расширении и углублении».

В ней идет речь о том, что ЕС, безусловно, будет расширятся, однако необходимо поменять подходы к принятию решений. В частности, использовать при принятии решений не принцип единогласия, а квалифицированное большинство голосов.

«Расширение ЕС снова стоит на повестке дня, и это правильно. На прошлой неделе Европейский совет решил, что будущее Украины, Молдовы и Грузии за ЕС. Страны Западных Балкан уже находятся на этом пути, и ЕС также подтвердил свою приверженность им.

По мере того, как мы оживляем расширение ЕС, мы должны приложить аналогичные усилия для реформирования ЕС и нашего процесса принятия решений. Потому что расширенный ЕС тоже должен быть в состоянии действовать. Это также означает сокращение сферы действия правила единогласия во внешней политике и других областях, чтобы принимать больше решений квалифицированным большинством голосов», — отмечает он.

«Расширение остается одним из самых успешных инструментов внешней политики ЕС.

Факты показывают, что расширение было основным способом организации европейского континента, при этом ЕС неуклонно рос с 6 государств-членов в 1950-х годах до 12, 15 и 27 государств-членов сегодня. Трудно представить политику ЕС, которая была бы более трансформационной. Исторически сложилось так, что институциональные реформы и новые области интеграции сопровождали каждую волну присоединения, поэтому мы добивались наибольшего успеха, когда вместе стремились к расширению и углублению.

Война России против Украины ускорила ход истории во многих отношениях. Это также обострило дебаты о европейском порядке и принципах, лежащих в его основе. Для многих стран, начиная с Украины, это стратегический момент, чтобы заявить о своем стремлении присоединиться к ЕС и всему, что он представляет, и получить признание своих амбиций. Украинские лидеры совершенно ясно заявили, что, наряду с военной поддержкой для защиты от российской агрессии, получение статуса кандидата в члены ЕС было их главным приоритетом. Аналогичные рассуждения вы видите у правительства Молдовы. И, наконец, вы видите это в просьбе правительства Грузии и десятках тысяч грузинских демонстрантов, вышедших на этой неделе на улицы Тбилиси с флагами ЕС.

В то же время страны Западных Балкан совершенно справедливо потребовали, чтобы процесс их присоединения оценивался по их собственным достоинствам. Почти 20 лет назад ЕС заявил в Салониках, что «будущее Западных Балкан находится в ЕС», поэтому определенная степень нетерпения с их стороны, мягко говоря, понятна.

Со стороны ЕС мы должны четко понимать, что расширение ЕС за счет тех стран, которые хотят и могут выполнить условия, не является «одолжением» или уступкой. Это в наших стратегических интересах. Это способ структурирования континента вокруг ценностей и стандартов ЕС. Надежная политика расширения — это геостратегическая инвестиция в мир, стабильность, безопасность и экономический рост во всей Европе», — пишет Боррель.

«Возрождая расширение ЕС, мы должны в то же время поддерживать дееспособность ЕС. Это тоже геополитический императив. Понятно, что в разное время мы расплачивались за принцип единогласия во внешней политике ЕС, ослабляя и затягивая свои действия.

В первые недели после вторжения России в Украину мы действовали быстро и масштабно, попутно нарушая несколько табу. Некоторые были удивлены, а многие приветствовали то, что ЕС действовал с реальной стратегической целеустремленностью. Но вскоре после этого ситуация стала более смешанной.

В конце мая мы достигли договоренности по 6-му пакету санкций против России. Но нам потребовался месяц, чтобы достичь договоренностей.

И я сожалею, что некоторые заключительные положения были смягчены, и в последние часы Патриарх Кирилл был исключен из списка подсанкционных лиц, несмотря на то, что его присутствие в списке не оспаривалось в ходе обсуждений на Совете ЕС и несмотря на его хорошо задокументированный послужной список убежденного сторонника путинской войны», — подчеркивает вице-президент ЕК.

«Мы наблюдали аналогичную динамику в начале переговоров о вступлении с Северной Македонией и Албанией, когда одна страна блокировала то, с чем могут согласиться все остальные, — опять же с негативными последствиями для авторитета и влияния ЕС», — добавил он.

Жозеп Боррель считает, что ЕС должен изменить механизм принятия решений.

«После двух с половиной лет опыта работы с такими ситуациями я думаю, что мы должны пересмотреть наш процесс принятия решений. За прошедшие годы мы видели много случаев, когда государства-члены разделялись по вопросам внешней политики.

Начнем с того, что у нас разные взгляды, учитывая наши различия в истории, географии и стратегической политической культуре. Но в политической жизни важно не то, как дискуссия начинается, а то, чем она заканчивается. Сила системы ЕС всегда заключалась в том, чтобы каким-то образом превращать разногласия в соглашения. И здесь большое значение имеет, принимается ли решение единогласно или квалифицированным большинством голосов.

Если страны заранее знают, что окончательное решение может быть принято квалифицированным большинством голосов, у них появляется сильный стимул вести переговоры, создавать альянсы и формировать консенсус. Если они знают, что могут заблокировать все, а иногда даже получают за это компенсацию, у них нет стимула вкладывать средства в здоровый компромисс. Они могут сидеть на своих позициях, заставляя других меняться. И чем более аутсайдеры считаются успешными в своей тактике, тем больше распространяется эта динамика, и теперь вето происходят чаще, чем в прошлом.

Иногда приходится слышать, что мы должны сохранять единодушие во внешней политике и политике безопасности, потому что решения в этой области очень деликатны: кто может рискнуть остаться без голосов по вопросу, представляющему жизненно важный национальный интерес? Здесь можно привести два контраргумента:

Во-первых, многие области политики, по которым ЕС принимает решения квалифицированным большинством голосов, не менее деликатны и важны. Во-вторых, на практике ЕС редко принимает решения голосованием. Идея клуба, как показывают исторические записи, заключается в том, чтобы продолжать разговор до тех пор, пока не будет достигнут консенсус.

Это, конечно, давние дебаты, как я утверждал уже в октябре 2020 года. Но контекст новый: война против Украины высветила необходимость того, чтобы ЕС мог принимать стратегические решения в режиме реального времени. Многие лидеры и граждане ЕС призвали отказаться от единодушия во внешней политике.

И теперь, когда расширение снова твердо стоит на повестке дня, мы больше не можем уклоняться от вопроса о том, как будет функционировать ЕС, скажем, из 35 стран. Есть веские причины для привлечения стран Западных Балкан, предоставления статуса кандидата Украине и Молдове, а в скором времени, надеюсь, и Грузии. Но в равной степени глупо делать то, что не работает при условии 27-ми, совершенно неработоспособным в 30 и более членов. Нам нужно разрубить гордиев узел.

Лучший ответ — убрать мертвый груз правила единогласия.

Здесь мы могли бы продвигаться с «супер квалифицированным большинством голосов», например, 27 минус 2 или 3, чтобы не быть заблокированными одной или двумя отдельными странами. Мы также можем определить области внешней политики, в которых мы экспериментируем с квалифицированным большинством голосов, например, заявления, санкции и выполнение решений. Это могло бы помочь укрепить доверие между государствами-членами с идеей ослабления требования единогласия.

Во внешней политике ЕС есть много других проблем, и избавление от единодушия — не панацея. Но за 2,5 года работы я не могу придумать ни одного изменения, которое имело бы более мощный эффект для улучшения нашей способности действовать во враждебном мире. И именно этого требуют от нас наши граждане», — считает Боррель.

Строительство «расширенной Европы».

«В дополнение к возобновившимся дебатам о расширении ЕС и принятии решений существует также идея построения более широкого Европейского политического сообщества, как, например, предложил президент Макрон и поддержал глава Европейского совета Шарль Мишель.

Этот более широкий клуб мог бы объединить все европейские страны, разделяющие демократические принципы и стремящиеся к конкретным и гибким формам сотрудничества. Речь идет о будущей организации нашего континента и о том, как мы, как ЕС, должны позиционировать себя после войны России против Украины.

Я участвовал в обсуждении Лидерами на Саммите различных вариантов такого Сообщества с точки зрения цели, членства и практических условий. Все согласны с тем, что любой такой клуб должен дополнять, а не заменять существующую политику ЕС, особенно политику расширения. И он также должен дополнять, а не заменять работу существующих организаций, таких как ОБСЕ и Совет Европы.

Открытое политическое сообщество могло бы позволить странам-кандидатам сразу же принять участие в различных политиках ЕС. В него также могут быть вовлечены некоторые страны, которым не обязательно суждено присоединиться к Союзу, такие как Норвегия, Швейцария или Соединенное Королевство, если они того пожелают.

Как я уже сказал, война действует как ускоритель истории. А по своим сложностям и требованиям расширение ЕС — сложный процесс, который занимает много лет. Его скорость не совсем соответствует скорости изменений геополитического контекста. Поэтому необходим дополнительный каркас.

Тема сложная и требует тщательного рассмотрения, но идея заслуживает внимания, и дискуссия, безусловно, будет продолжена. Мы должны предпринимать осторожные и постепенные шаги в разработке структуры инициативы, уважая при этом автономию ЕС в принятии решений», — отмечает Жозеп Боррель в статье.